К вопросу об интерпретации конфликтного текста - Консалтинговая фирма Колтунов и партнеры

К вопросу об интерпретации конфликтного текста

Колтунова Елизавета Аркадьевна,
доцент Нижегородского госуниверситета им.Н.И.Лобачевского

(опубликовано в сборнике «Экология языка и речи. Материалы международной научной конференции. Тамбов: Издательство ТГУ, 2012»)

Проблема использования языковых ресурсов на страницах газет и журналов, в теле- и радиопередачах в настоящее время является одной из самых острых и дискуссионных. Особенно это относится к так называемым оппозиционным средствам массовой информации. Причём в кругу подобных публикаций можно выявить как тексты, созданные политиками и журналистами, так и политические дискурсы разной жанровой отнесённости, принадлежащие простым пользователям Интернета.

Известно, что конфликтность медийного текста определяется стратегией дискредитации. Основная задача – выявление негативных характеристик или действий героев публикаций, возмущение их поступками, а зачастую осмеяние или унижение «антигероев». Многие исследователи, отмечая излишнюю экспрессивность публицистических текстов, полагают, что она превращается в речевую агрессию [Михальская,1996:159], которая, к сожалению, крайне редко сдерживается, а наоборот, расцветает в период обострения политической или экономической ситуации в стране. Особенно часто в последнее время предметом судебного разбирательства выступают тексты Интернет-СМИ, отличительными признаками которых являются гиперинтертекстуальность, спонтанность, несмотря на письменное воспроизведение, а главное – раскрепощение личности, ликвидация психологических барьеров, которые естественным образом возникают у говорящего в процессе публичного выступления или создания письменного текста на бумажном носителе. Поэтому лингвистическая экспертиза конфликтных текстов становится всё более и более востребованной в судопроизводстве.

Предметом анализа в данной публикации послужили некоторые средства языковой выразительности текстового материала под названием «Людям в сером не сломить Оборону!», опубликованного в сети Интернета.

Одним из самых ярких речевых феноменов политического дискурса являются метафора, метонимия, перифраза. И несмотря на то, что большинство специалистов отмечает использование в политических текстах значительного количества традиционных, устойчивых метафор (метафоры болезни, дороги, строительства и др.), воздействующих на читателя вполне предсказуемо, тем не менее интерпретационные возможности ряда тропов очень широки и далеко не всегда могут восприниматься однозначно. Так, словосочетание «люди в сером» лингвистами-экспертами одного из российских вузов было интерпретировано следующим образом: «В тексте не используются прямые номинации группы, негативный образ которой создается в публикации; употребляется только личное местоимение «Вы» и метафора «люди в сером»: «Вы не способны ни на какой диалог с оппозицией. Для Вас – мы исчадие ада». Однако текст изобилует ассоциативными стимулами, которые способны указать читателю на группу, о которой идёт речь. Номинация «люди в сером» указывает на цвет одежды, соответствующий цвету милицейской формы. Эту мысль подтверждает и выражение «Вы... снимали пальчики», являющееся жаргонной номинацией процесса дактилоскопии. Кроме того, в тексте используется аббревиатура ОВД, которая рядовыми носителями языка расшифровывается как «отдел внутренних дел». В результате эксперты сделали вывод, что «люди в сером» – это работники милиции.

В ходе судебного разбирательства в деле появилось исследование лингвистов другого вуза, в котором метонимическая перифраза «люди в сером» понимается более широко. В новом заключении было отмечено, что «мотив противопоставления пронизывает весь текст, однако употребление личного местоимения «Вы» нельзя назвать однозначным. В тексте отсутствуют прямые номинации деятелей; они обозначены либо с помощью местоимения 2 лица множественного числа «Вы», либо с помощью лексических средств, вызывающих специфические аллюзии. Словосочетание «люди в сером» и местоимение «Вы» в ряде контекстов действительно указывают на работников милиции. Однако в последнем абзаце местоимение «Вы» может относиться как к сотрудникам милиции, так и к сотрудникам ФСБ, так как в данном контексте упомянут Ю.В.Андропов, который в течение нескольких лет был Председателем КГБ СССР. В предложениях первого абзаца местоимение «Вы» может быть отнесено к руководству страны или политической элите. Эта же отнесенность характерна для употребления местоимения «Вы» в предложениях «Вот это Вы пропагандируете на всяких международных форумах как достижение...» и «Вы дрожите, что все узнают, во что Вы превратили … страну…». Актуализация именно этого значения усиливается указанием на 2 декабря – День выборов в Государственную Думу РФ и 2 марта – День выборов Президента России».

Проведённый контент-анализ словосочетания «люди в сером» показал, что примерно треть опрошенных полагают, что эта метонимическая перифраза обозначает представителей властных структур вообще. Таким образом, в политической речи интерпретация тропов зависит от уровня образования и культуры читателя, от накопленного адресатом жизненного опыта и социально-экономических условий его жизни.

К периферии политического дискурса относятся также тексты, в которых используются элементы художественного повествования или представляющие собой художественное произведение в целом. Сюда относятся разного рода «политические детективы» и «политическая поэзия», которые представляют ещё большую сложность для лингвистических экспертиз. Так, в нескольких городах России предметом судебного разбирательства стало стихотворение Е.Скворешнева «Будь русским» Во многих лингвистических исследованиях данного спорного текста лингвисты обходили молчанием тот факт, что это стихотворный текст. Однако хорошо известно, что любое лирическое произведение имитирует реальный речевой акт в реальной обыденной коммуникации, но таковым не является [Падучева, 1996]. Следовательно, субъектом выражаемых в произведении идей, утверждений, мнений и пр. зачастую является не автор как реальное действующее лицо, а герой особого типа – лирический герой, мнение которого может совпадать или не совпадать с мнением реального автора, но никаким образом не отождествляться с последним. Это позволяет читателям неоднозначно, в соответствии с собственной картиной мира, оценивать то или иное языковое выражение. К сожалению, также нестрого к оценке текста подходят и специалисты – лингвисты.

С одной стороны, строфа «Я русское ращу и нежу семя / Не потому, что род чужой поган, / Но пусть вот так свое опишет племя / Какой-нибудь еврей или цыган» специалистом Института криминалистики оценивается следующим образом: «В данном фрагменте глагол в повелительном наклонении употреблен не в типической для него функции (выражение побуждения), а в значении невозможности совершить какое-либо действие... «Будь русским!» – патриотическое стихотворение, в котором автор выражает гордость за свой народ («Я русский! Сердцем, духом, вздрогом кожи / Горжусь я древ¬ним прозвищем моим...»). В связи с этим можно сделать вывод о том, что ав¬тор отказывает евреям и цыганам в возможности описывать свой народ так же, т.е. предполагает, что у евреев и цыган нет оснований гордиться своим народом. Таким образом, можно усмотреть здесь мысль о том, что русский народ обладает некоторыми преимуществами по сравнению с иными народами».

С другой стороны, авторы судебного экспертного заключения, работающие в одном из российских вузов, рассматривая данную строфу в контексте всего произведения, отмечают, что спорное стихотворение содержит в отношении русской нации как положительную (За чужака встаешь ты как за брата, ломаем братски скудный каравай. И перед ней не падать на коленки / Пощады, ухватив сапог, прося. Оберегать святую честь земли. Но нищему последнюю рубаху, / Не мешкая, привычно отдаем), так и отрицательную (Быть русским – не заслуга, но обуза. Не поумнев нисколько до седин. Быть русским – это стыдно и позорно. Мы, русские дуркуем и балуем.., Быть русским – это значит быть убитым / Собратом чаще, нежели врагом) оценку. Именно это обстоятельство позволило экспертам сделать вывод о том, что, во-первых, смягчённая форма переводит данный императивный акт призыва в ранг другого, коммуникативно более слабого императивного акта – предложения. Во-вторых, содержание этого акта сводится к предложению евреям и цыганам описать свой этнос таким же образом, как это делается в данном стихотворении – следовательно, и в этом речевом акте отсутствует специфическая коммуникативная цель призыва к осуществлению каких-либо враждебных или насильственных действий по отношению к лицам какой-либо национальности, этнической, расовой или религиозной группы, либо призывы к ограничению конституционных прав и свобод граждан по указанным признакам».

Диаметрально противоположные оценки дают лингвисты и следующему высказыванию «Быть русским – это должность, долг и воля / Оберегать святую честь земли». Лингвист Института криминалистики полагает, что формально данное высказывание относится к репрезентативам: его цель сообщение информации, тем не менее, семантика лексем «долж¬ность» и «долг» указывает на то, что высказывание представляет собой скрытое побуждение (ср. прямой призыв: русские должны оберегать святую честь земли). Авторы второго заключения пришли к выводу, что «рассматриваемый контекст не содержит ни прямых, ни косвенных призывов».

Любая лингвистическая экспертиза – это серьёзное научное исследование, поэтому оно должно исключать многомерность и субъективность лингвистических подходов и интерпретаций того или иного речевого произведения. Однако, как показывают многочисленные примеры, на самом деле в производстве лингвистических судебных и внесудебных исследований отчётливо видна некая «состязательность», а порой и ангажированность специалистов. Важными оказываются и стереотипы, связанные с особенностями личности лингвиста и зависящие от жизненного опыта, который он приобрел, формируясь как объект труда, общения и познания [Бодалев, Куницына, Панферов 1971: 160]. Чтобы избежать диаметрально противоположных оценок одного и того же лингвистического текста, необходимо разработать единую методику проведения лингвистических экспертиз в зависимости от категории уголовного или гражданского дела. В настоящее время и в лингвистических исследованиях, связанных с претензиями по ст. 5.60 и ст.5.61 КоАП РФ, по ст.280 и ст.282 УК РФ, а также по ст.152 ГК РФ, порой используются одни и те же методики – лексико-семантический и лингвостилистический анализ слов, а также семантико-синтаксический анализ словосочетаний и предложений. Востребован для исследования спорных текстов и контент-анализ, причём даже для текстов, состоящих из трёх-пяти предложений. Встречается также «формально-грамматический анализ», который чаще всего используется в школьном и вузовском разборе слов как части речи или предложений по составу и, следовательно, к судебным исследованиям чаще всего не может иметь отношения.

Иногда методика проделанной работы не указывается вообще: участникам судебного процесса разъясняется, что «исследование проводилось в соответствии с методиками производства анализа русскоязычного текста, рекомендованными к практическому применению решением Экспертно-консультативного совета ГЛЭДИС (опубликованы в книгах «Цена слова», 1-3 издание, – М., 2001-2002 гг., а также в материалах научно-практического семинара «Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах». В двух частях. – М.: Галерея, 2002-2003; в книге Галяшиной Е.И. «Лингвистика экстремизма». – М., 2006)». Однако в этих уважаемых изданиях спорные тексты рассматриваются с привлечением целого ряда лингвистических методов, методик, подходов, которые не могут быть в равной степени применены к различным делам.

Кроме того, в лингвистических исследованиях такого рода просматривается два полярных подхода к описанию и интерпретации лингвистических фактов. С одной стороны, учёные описывают спорный текст как единое целое, полагая, что от качества целого зависит и качество «его составляющих». С другой стороны, часть специалистов ориентирована лишь на анализ конкретных высказываний (в лучшем случае), а порой и отдельно взятых предложений, словосочетаний или лексем. Крайне редко используется в исследованиях методика прагмалингвистики (лингвистической прагматики), имеющей своим объектом отношение между языковыми единицами и условиями (!) их употребления в определённом коммуникативно-прагматическом пространстве, что представляется крайне важным особенно при изучении текстов, связанных с унижением чести и достоинства или возбуждением расовой, национальной или социальной вражды.

Важным представляется и учёт особенностей дискурса. Зачастую в судебных лингвистических исследованиях игнорируется принципиальное для анализа языка (речи) различие между письменной (подготовленной) и устной (неподготовленной, спонтанной) речью, изобилующей различными неточностями, отражающей неверно выбранное слово.

Таким образом, выбор точной методики исследования, учёт многообразия особенностей дискурса поможет сделать доказательные выводы, которые примут не только лингвисты, но и работники судебной системы и правоохранительных органов.

Литература:

Бодалев А.А., Куницына В.Н., Панфёров В.Н. О социальных эталонах и стереотипах и их роли в оценке личности // Человек и общество. – Л.: Изд-во Ленинградского ун-та. – 1971.
Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма. В помощь судьям, следователям, экспертам. – М., 2006.
Падучева Е.В. Семантические исследования. (Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива). – М.: Языки русской культуры. – 1996.
Цена слова. Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. – М., 2002.